Реставрация
Картинный доктор

Выпускница Крымского художественного училища Татьяна Рыжова занимается реставрацией вот уже почти тридцать лет.

На рабочем столе реставратора Художественного музея им. М. Крошицкого Татьяны Рыжовой — огромный холст с размытым изображением, покрытый чем-то пастообразным. Картина хранилась свернутой в рулон и сильно потрескалась, местами с холста осыпалась краска. Но у этого произведения искусства есть все шансы выжить благодаря заботливым рукам реставратора.

Реставратор — значит профессионал

Реставратор — тоже художник, но задача его гораздо сложнее, ведь он должен помнить, что вносить любые изменения он не имеет права.

— Реставратор просто обязан быть профессионалом, — говорит Т. Рыжова, — за время моей работы я из года в год накапливала опыт.

Живопись под микроскопом

Самый главный принцип реставрации — не навредить. Мне приходилось работать с картинами разных эпох и художников. Наиболее сложный процесс — укрепление живописи. Он позволяет спасти намокшие картины, когда жесткий неподвижный пласт краски начинает отслаиваться от основы. Надо не только восстановить целостность холста, растянуть его, но и уложить красочный слой, не потеряв ни одного кусочка.

— Очень интересно мне было заниматься восстановлением голландской живописи XVII века. В качестве основы использовали не только холсты, но и настоящие корабельные доски, вымоченные в морской воде. Затем идет слой грунта, а на нем — послойная живопись. Сначала художник наносит легкий рисунок. За ним идет подмалевок — наложение основных пятен на поверхность. После этого идет проработка теневых мест, а потом — световых. Последний слой очень тонкий — это краски, моделирующие форму изображения.

Чтобы видеть послойность живописи, реставратор работает с микроскопом.

А в современной живописи такой многослойности нет, художники работают в один прием — размешивают краски на палитре и тут же наносят их крупными рельефными мазками. Для восстановления таких картин есть не только кисточки, но и специальные инструменты — лопаточки, иголочки.

И живописец, и химик, и врач

— В реставрации есть обязательное правило: все операции должны быть обратимыми. И если я что-то сделала, а в дальнейшем мне надо переделать, то я должна уметь это все размочить, удалить и привести в первоначальный вариант.

Каждая вещь требует индивидуального диагноза повреждения. Например, горный немецкий пейзаж XVIII века кто-то уже пытался восстановить. Картина была замазана жестким, плохо удаляемым грунтом с примесью краски, покрыта темным слоем лака. Перед тем как восстанавливать, я сделала несколько пробных вариантов расчистки. И потом под микроскопом очень тщательно расчищала холст сантиметр за сантиметром.

— Чем болеют картины?

— У музейных картин много механических повреждений — дырок и царапин. Они возникают из-за того, что у нас тесные помещения. Картины страдают от намокания и сырости. Плесень — это настоящая катастрофа для произведений искусства, и не только живописных. Некоторые процессы нужно проводить в тепле. Важно не перегреть произведение искусства, ведь живопись боится слишком высоких температур. Многие реставраторы давно перешли на электрические утюги, а я до сих пор работаю по старинке — проверенным дедовским способом, нагреваю на водяной бане. Зато не боюсь обжечь полотно.

Помимо технологии живописи, реставратор должен разбираться в химии. Неправильно подобранный растворитель лака может войти во взаимодействие с краской. Например, эту картину покрывали лаком несколько раз, и между лаковыми слоями накопилась грязь. Чтобы ее вычистить, я применяла разного вида скальпели. Можно сказать, что реставратор — это картинный доктор.

Жизнь и судьба картины

— Я не могу работать с какой-либо вещью отвлеченно. Мне всегда интересна ее жизнь и судьба. Реставрация всегда идет параллельно с исследовательской работой. Бывали случаи в моей практике, когда картина не только была восстановлена, но и получала вторую жизнь. Например, голландский пейзаж XVII века «Парусные лодки» в результате реставрационных работ обрел истинного автора — Антони Ван Кросса.

— Сколько работ вы отреставрировали?

— Несколько сотен, ведь у нас только живописи в фондах больше двух тысяч экземпляров, и почти все эти вещи прошли через мои руки.

— Сколько времени занимает процесс полного восстановления картины?

— Я не занимаюсь от и до. Процесс реставрации идет, а исседловательская работа его догоняет. Это связано с перепиской, командировками, поисками в литературных источниках. Как правило, параллельно ведется реставрация нескольких вещей. Более двадцати лет я занималась произведениями Эдуарда Штейнберга. Очень долго велись поиски его биографии, в результате работы с архивами и музеями были найдены ученики и родственники.

На несложную реставрацию уходит, скажем, неделя. А бывает, что требуются годы. Быстренько это не делается. Вообще, работа реставратора очень кропотливый и долгий, иной раз даже монотонный труд. Нужно огромное терпение и сострадание к вещи. Но когда видишь результат работы — радость обуревает неимоверная!

Мария ГРИДАСОВА

© Использование материалов в любой форме без письменного согласия редакции не допускается!