Где заканчиваются фантазии и начинается реальность, понять сложно даже внимательному зрителю — настолько зыбкая грань между историей и вымыслом. По словам автора пьесы, руководителя литературно-драматургической части театра Аксиньи Норманской, этого и хотели добиться в театре. Однако смесь правдивого с выдуманным и постоянные смены места и времени действия настолько запутали зрителей, что многие из них весь спектакль переговаривались, выясняя друг у друга, что происходит на сцене и о ком из героев идет речь. Некоторые, пусть даже общеизвестные исторические факты, после спектакля так и остались непонятными неподготовленному зрителю. Чтобы истории стали понятны, они требуют разъяснения.
Анекдот и трагедия
Каждая из историй, включенных в пьесу, имеет под собой реальную основу. Даже маловероятный исторический анекдот о Графской пристани. Об официальном ее создателе графе Войновиче упомянули вскользь, а как основную версию возникновения пристани развили легенду, выдумав комичное продолжение.
Эпизод, выстроенный на письмах адмирала Александра Колчака и его гражданской жены Анны Тимиревой, почти не содержит вымысла. Пик их любовной истории разгорелся в Севастополе, хотя они никогда здесь не встречались. Колчак писал Тимиревой из Севастополя, она отвечала, и в конце концов они поняли, что любят друг друга. Разговор влюбленных через стенку, разделяющую тюремные камеры, который был представлен зрителям, — тоже реальность.
Истории медсестры и поэтессы
Своими историями и архивами с сотрудниками театра поделились севастопольские семьи. Это помогло в написании пьесы.
— Сотрудница одного из Санкт-Петербургских музеев принесла обрывок из книги конца 19 века, где рассказывается легенда об ангеле-хранителе Севастополя, — рассказывает А.Норманская. — Мы переделали эту историю, собирательным образом всех сестер милосердия стала графиня Мария Юмашева. Она увидела на одном из балов Нахимова, Корнилова и Лазарева, и, влюбившись в Корнилова, решила остаться с ним и посвятить себя тому делу, которому служит он. Так девушка благородного происхождения бежала из Москвы в Севастополь и стала медсестрой военного госпиталя, помощницей Николая Пирогова. Существовала легенда — пока жива Маша Юмашева, все хорошо будет и с Владимиром Корниловым. Так и получилось — в один и тот же день она была ранена, а он погиб.
По задумке автора, в госпитале у Пирогова лечится Антон Горенко. «Дед поэтессы Анны Ахматовой — герой первой обороны Севастополя, это общеизвестный факт, — объясняет А.Норманская. — Он долго жил в Севастополе и умер, когда Анне было около двух лет». Так начинается история о молодой Ахматовой, нашедшей корабельные часы деда. Центральный образ — Графская пристань — почему-то находится и в Херсонесе, по которому гуляет ночью с поклонником молодая поэтесса.
Актерские судьбы
Автору пьесы захотелось рассказать и об истории флотского театра. Накануне начала Великой Отечественной войны 21 июня 1941 года актеры театра ЧФ празднуют премьеру спектакля — и снова на Графской пристани. Пьют шампанское (жаль, что без пузырьков) и запускают в плавание мечты, написанные на бумажных корабликах. В спектакле речь идет о людях, которые действительно были актерами театра. Их имена и судьбы, поведанные зрителям, тоже реальны.
— Эту историю рассказала одна из актрис, — говорит А.Норманская. — По ее словам, в юности она и две ее подруги — артистки труппы — были влюблены в актера Михаила Пантелеева. Однако он не давал коллегам понять, которая из них ему нравится. И только когда он ушел на фронт, начал писать письма Марине Сазоновой, в которых рассказал о своих чувствах. Вымысел в сюжете состоит лишь в том, что на самом деле после войны они так и не встретились.
Город-легенда
А.Норманская пьесу написала быстро, а материал собирала долго — около пяти лет.
— Во время создания пьесы я сразу решала, кто из актеров какую роль будет играть, — говорит она. — Тексты главных героев я ориентировала на актеров, а фразы строила так, чтобы они подходили именно тому, для кого предназначена роль.
Спектакль приурочен к юбилею города, но нам не хотелось делать его официальным, пафосным и чересчур торжественным, — делится А.Норманская. — Хотелось душевности, тепла, смеха, слез и уникальной атмосферы, в которой прошлое — не где-то давно, а рядом с нами.
