«Слава Богу, что жив!!! А то я ж на его книгах вырос, он для меня — живой классик, типа Толстого или Чехова!!!»
«Все его книги люблю, ну почти все. У меня собрание сочинений из кучи томов. И в Севастополь ездила после его книг, эх...»
Это сообщения на Интернет-форумах, которые посвящены книгам детского писателя Владислава Крапивина. Почти всю жизнь он живет в Екатеринбурге (в советское время город назывался Свердловск), но в произведениях описывает Севастополь.
Мальчишки
Крапивин родился и вырос в Тюмени. Детства, по его словам, не было. Помешала война. Поэтому хотел, чтоб детство продолжалось подольше. Так что стал писать о ребятах и для ребят. В душе писателю всегда 12 лет, как он сам признается.
А какое ж детство у любого мальчишки проходит без пиратов, сокровищ, шпаг, коней и подвигов? Многие его произведения, по мнению литературоведов, по-своему продолжают гайдаровскую романтическую традицию. Барабаны, паруса, шпаги — неизменные атрибуты его книг, выросшие до уровня символа. Романтика — в крови крапивинских героев, которые умеют мечтать, ощущая зов дальних дорог и островов. В своих произведениях Крапивин создал легко узнаваемый образ подростка. Его мальчишки — «мятежники, повстанцы, защитники, воины, романтики». Они отличаются нравственной чистотой, справедливостью, обостренным чувством собственного достоинства. Ощущение достоверности усиливается оттого, что автор не скрывает ни от героев, ни от читателей жестокой правды жизни: его мальчишки часто конфликтуют с окружающими. Они неудобны обывателям своей активностью, чувством сопричастности всему происходящему.
Герои Крапивина — дети разных возрастов. Но их объединяет сходство взглядов на жизнь и окружающий мир. Почти во всех произведениях писателя старшие дружат с младшими и опекают их («Та сторона, где ветер», «Оруженосец Кашка», «Валькины друзья и паруса», «Колыбельная для брата»). Герой-подросток оказывается тем старшим другом, которому дано облегчить младшим болезненность и трудность взросления. По сути дела, мир крапивинского детства — мир без взрослых: их участие в действии ограничено и часто негативного к детям характера. Подростки же оказываются мудрыми наставниками и друзьями. Они помнят еще свою беспомощность перед злом и несправедливостью. Поэтому всегда готовы прийти на помощь.
Город с большой буквы
Изображая героев, Крапивин продолжает традиции Аркадия Гайдара, а также его Тимуров и Мальчишей-Кибальчишей. Изображая город, екатеринбургский писатель подражает Александру Грину и его романтическим полуфантастическим Лиссам и Зурбаганам. В одних текстах Крапивин придумывает названия городу своей детской мечты. В других называет его просто Город с большой буквы. А в третьих — Севастополь.
Отрывистые звуки корабельных склянок, скрип судовой оснастки, гортанные крики чаек за кормой, соленые брызги волн, порывы свежего ветра. Белый Город возле синего-синего моря. Волны выносят на берег и осколки пиратских бутылок, и разноцветные камешки, и маленьких смешных крабов. Город славы русских моряков. Зеленые парки и скверы разбиты посреди древних стен, которые помнят и античных эллинов, и русских солдат, и советских воинов. Рай для 12-летних капитанов.
Севастополь Крапивина не всегда оторван от жизни. Есть и вполне реальные топонимы: совпадают названия улиц и площадей.
Каравелла
Еще в молодости в 60-х годах писатель подружился с ребятами-подростками. Совместные походы, занятия фехтованием натолкнули на идею создать детский клуб на основе самоорганизации. Так в 1961 году родился отряд «Каравелла», объединяющий всех, кто стремится жить насыщенной творческой жизнью, как написано на сайте. Профиль отряда — журналистика, морское дело и фехтование. Отряд существует до сегодняшнего дня. Раньше имел статус пионерской дружины, пресс-центра и парусной флотилии журнала «Пионер». Владислав Петрович руководил им более тридцати лет. Сейчас во главе «Каравеллы» — молодые выпускники отряда.
«Каравелла» послужила прототипом отряда юных фехтовальщиков «Эспада» из «Мальчика со шпагой». Те же занятия, тот же кодекс чести, та же мечта о Севастополе.
Пионеры выросли, но детские книги и занятия навсегда разграничили для них понятия добра и зла:
«Его произведения стали культовыми для нас, пионеров 1970-80 годов, выросших в условиях стабильности и относительного благополучия, в условиях уверенности в завтрашнем дне, в условиях веры в торжество идеалов добра и справедливости». (AQuA)
«Читала Крапивина взахлеб, могла ночь не спать, пока книгу не дочитаю. Эмоции переполняют каждый раз. До сих пор плачу в особо сильных моментах. Выросла с четким представлением, что такое хорошо. Огромное спасибо». (lora)
Это сообщения с форума www.76-82.ru/forum Благодаря Интернету раскиданные по миру бывшие каравелльцы поддерживают друг с другом связь. По-прежнему признаются в читательской любви к писателю. И так же, как в детстве, мечтают попасть в Севастополь. И приезжают. Не могут собраться группой, ездят в одиночку.
Nictrace пишет: «Мы вот вернулись из Севастополя сегодня. Впечатлений масса! Я, наконец, поняла, почему Город Владислава Петровича такой разный. Как сочетаются пустыри, заросшие травами, многочисленные памятники и огромный Черноморский флот. Севастополь, по моим впечатлениям, — это живая история. Ну представьте: улица с маленькими старыми домишками и на ее обочине — какой-нибудь небольшой обелиск. Здесь живут люди, которые безмерно любят свой город и очень рады гостям. Севастопольская доброжелательность теплая и душевная, в отличие от интеллигентной и прохладной доброжелательности жителей Питера, например».
Приезжают и обходят описанные Крапивиным севастопольские улочки и площади. Ищут не названные топонимы.
«...Школа стояла на стыке двух зеленых улиц. Угол у здания был как бы срезан, и срез этот служил фасадом. Фасад — узкий, с зубчатыми башенками, с высоким крыльцом и чугунным узорчатым балконом. Перед крыльцом лежала маленькая площадь. Справа, от нижних улиц, к площади взбегали две лестницы со ступенями из ракушечника. Наверно, здорово мчаться по этим лестницам, когда кончились уроки!»
К примеру, так писатель описывает школу на городском Холме в «Трое с площади Карронад». На одном форуме разгорелся целый спор двух взрослых мужчин по этому поводу. Один радостно написал, что шел с площади Ушакова по Советской и наткнулся на школу.
«Короче... Я разыскал. Только она не 20-я, а третья. <...> А это — та самая, описанная в «ТПК», на Холме в центре Города, в которой учился Вячеслав Семибратов, Славка».
Сфотографировал и выложил снимок на сайте. Второй форумчанин не поверил: как так, он сам столько раз искал это учебное заведение на Холме и, получается, проходил мимо. На спор ушла целая страница форума.
Заключение
В детстве все деревья кажутся большими, дома — красивыми, а люди добрыми и прекрасными в душе. Так почему бы, живя в Екатеринбурге или Тюмени, не верить, что где-то далеко есть белый Город возле синего-синего моря? Пусть на самом деле там не все так благополучно и красиво. Но если с детства очень верить в мечту, то она обязательно исполняется.
Кстати
На одном форуме его участники вспоминали, в каких произведениях В.Крапивина фигурирует названный или нет Севастополь. Вот получившийся список:
«Мальчик со шпагой», «Граната», «Шестая Бастионная», «Сандалик, или Путь к Девятому бастиону» и «Давно закончилась осада» — Севастополь.
«Рассекающий пенные гребни», «Трое с площади Карронад», «Дырчатая Луна» — просто Город.
«Возвращение клипера «Кречет» — вообще не назван. А в «Кораблики, или Помоги мне в пути» — вымышленный Византийск.
