— Иногда с останками обнаруживаются личные вещи солдат или документы, — говорит М.Гавриленко. — В таких случаях мы пытаемся восстановить имена и разыскать родственников погибших солдат. По обрывкам бумаги, по надписям на ложке, на котелке, на ножике мы пытаемся определить имя и фамилию человека. После этого начинается долгое ожидание ответов из архивов. Часто ответ один и тот же: не значится. И это несмотря на то, что человек прошел боевой путь и лежит в земле с наградами. Но когда архив предоставляет хоть какие-то сведения о том, где проживал человек и его семья на момент призыва на фронт, для нас начинается самая кропотливая и дорогая работа — мы ищем родственников.
Солдат без имени-отчества
У поисковиков накапливается множество историй о солдатах, останки которых они нашли.
— В районе второго кордона Мекензиевых гор мы обнаружили останки бойца, — говорит М.Гавриленко. — В кармане его одежды были штамп и печать Новослободской средней школы Киевской области. Я начала искать эту школу, обращалась в Киевский архив образования и в администрацию, расследование затянулось на два года. И все-таки пришел ответ.
В этой школе был директор по фамилии Пращенко, имени-отчества никто не помнит. Он ушел на фронт и пропал без вести. Ну а кто, кроме директора, мог иметь при себе печать? А через полгода пришло письмо от односельчан — оказалось, кто-то из них помнит, что у директора школы было двое детей. В настоящее время их пытаются найти.
Три года подряд из Краснодарского края к нам приезжает внучка Ивана Коваленко, который участвовал в освобождении Севастополя и пропал без вести. А мы нашли его, и сейчас он похоронен на братском кладбище в поселке Дергачи. Сама внучка Коваленко рассказала, что когда мама получила мое письмо, она бегала по деревне и рассказывала об этом всем соседям с такой радостью, как будто отец с войны вернулся. Такие истории дают силы, чтобы заниматься поисковой работой.
Хотя статистика такая: одно имя на сотню неизвестных солдат. За все годы объединением «Долг» были восстановлены имена более трехсот найденных солдат. Родственники найдены далеко не у всех.
Трава на местах сражений
Существуют карты, по которым ориентируются поисковики, чтобы определить места сражений. Все эти карты официально опубликованы. Но помимо карт искать павших солдат помогает поисковое чутье.
— Некоторые мальчишки у меня в отряде определяют места сражений интуитивно, причем безошибочно, — говорит М.Гавриленко. — Например, ранней весной еще голая степь на Херсонесе, а в одном месте прорастает зеленая трава. Значит, там и нужно копать — это показатель, что в земле органика, то есть именно там и могут быть останки.
В лесу раскопки надо вести в местах, где есть ямы или видны следы окопов. В таких местах и работают поисковики. Иногда помогает случайность. Две недели назад мы с мужем поехали на второй кордон отдыхать. И лесник сказал, что сын его нашел в лесу череп. Какой тут отдых! Начали копать и вдвоем подняли бойца. Рядом с ним — множество гильз и патронов, видимо, он долго отстреливался. Солдат лежал на полуистлевшей винтовке. В карманах одежды — расческа, химический карандаш.
Через некоторое время поехали туда же с ребятами-поисковиками. Подняли еще троих бойцов. Двое лежали будто бы в обнимку — видимо, солдат спасал раненого, так и погибли.
У одного из солдат были старинные часы. Мы очень надеялись, что на крышечке будет какая-нибудь надпись, но когда стали снимать, оказалось, что циферблат цел, а нижняя часть сгнила полностью. Наверняка часы были именные, очень жаль, что это еще одно потерянное имя.
Дерево росло и поднимало мину
Мина на дереве
Однажды под Верхнесадовым люди хоронили односельчанина и наткнулись на останки бойцов. Вызвали поисковиков, которые раскопали останки 28 бойцов. В этом месте было очень много шин для фиксации переломов, у многих солдат — сломанные конечности. Поисковики предполагают, что немцы здесь добивали раненых, а может быть, захоронили их после боя. Никаких документов найдено не было, только пуговицы от формы — главное подтверждение, что это наши солдаты.
— Если погода позволяет, мы работаем круглый год, в основном по выходным. При раскопках все время обнаруживаем взрывоопасные предметы. Очень много гранат, неразорвавшихся снарядов, которые могут взорваться в любой момент. В таких случаях сразу по мобильному телефону вызываем саперов. Ежегодно мы находим не одну тысячу взрывоопасных предметов. Однажды в лесу поисковики обнаружили дерево, в расщелине которого торчала мина. Дерево росло и поднимало ее из земли за собой. Раскопки — опасное дело, мы работаем очень аккуратно. Слава богу, за все годы работы организации у нас не было ни одного несчастного случая.
Не мешайте, а помогите!
По уставу в общественную организацию «Долг» может вступить любой гражданин Украины и стран СНГ, достигший 14 лет. Сейчас в организации 116 человек, среди них много школьников и студентов. М.Гавриленко отмечает, что не всегда они — цвет школы, некоторые ребята даже ошибку в своей фамилии делают. Зато у них искренний, неподдельный интерес к истории города и к военным событиям.
— В течение 16 лет объединение находилось на ул. Воронина, 10, а сейчас здание принадлежит частному лицу и мы оказались на улице, — сетует М.Гавриленко. — А ведь если бы у нас было постоянное место, возможно, мы могли бы сделать там музей.
Работа поисковиков основывается на энтузиазме, финансирования нет, да и не так-то просто лопатой перековырять всю землю. Да еще и мешают.
Во-первых, мешают мародеры, которые ищут все, что может сопутствовать останкам, чтобы потом продать, — например, ордена, предметы времен первой обороны и средневековья. Во-вторых, многие просто собирают металлолом. Они роют траншеи, швыряя кости солдат во все стороны, собирают провода и медные гильзы. При этом никто не совершает рейдов по полям и лесам, где ходят сотни черных археологов с металлоискателями. А нам так хотелось бы скорее найти и похоронить всех солдат.
